Один мужик средних лет жил в своем доме, окруженном высоким забором, увитым хмелем и диким виноградом. Однажды зимой ему сделалось плохо с сердцем. Схватило, и он сразу умер. Наверно, инфаркт или острая сердечная недостаточность. Это было днем, все электрические приборы были, к счастью, выключены. Он лежал на диване. Постепенно в доме все охладилось. К тому же, были сильные морозы, так что внутри температура тоже стала минусовая. Хватились дня через три-четыре. У него никого не было – ни родственников, ни друзей, ни знакомых, ни любимых домашних зверьков. Только на работе и заметили отсутствие. Звонили, приходили, но света в доме не было. Долго не решались дверь ломать. Никто никуда не заявлял. Все боялись брать на себя ответственность. Наконец через пару-тройку месяцев на работу позвонили. Оказалось, это был его брат, о котором никто не знал, живший в другом городе. Забеспокоился. Вот ему и карты в руки. Приехал и решил сразу дверь взломать. Уже была весна, и труп стал разлагаться.

Один горный турист, мужик уже взрослый, на одной из стоянок решил сходить вперед и посмотреть на тропу, по которой предстояло идти завтра. Как обычно, он ничего никому не сказал. Тропа шла все выше. И вдруг поперек оказалось тонкое бревно. Это было предупреждение, что дальше идти нельзя. Но никто об этом не знал, кроме автора данного текста. Этот турист шел все дальше, а тропа становилась все опаснее, она вся зыбилась, камни летели в обрыв, где бесновалась дикая горная речка. Тут бы ему и остановиться, и повернуть. Но он пошел дальше. Кусок тропы обвалился вместе с ним, и он полетел в речку. Он крикнул, но стоянка была далеко, да и все заглушал шум воды. Он упал в бешеный горный поток, который почти сразу убил его, швырнув головой об камни. А дальше его понесло вниз, и тело его было уничтожено, и кости разбиты. Горный поток безжалостен, он уничтожает все, кроме бессмертных камней. Да и те обгладывает. Подошло время ужина, и товарищи по группе его хватились. Пошли назад и вперед и даже по боковому склону. Все напрасно. Кто-то подошел по той самой тропинке, но, поняв значение преграды, остановился перед тем самым тонким бревнышком поперек. Выдвигали гипотезы. Назавтра никуда не пошли, опять стали искать. И на следующий день тоже. Не могли же они возвратиться без него. Хотя из его рассказов знали, что он живет один, никого у него не было. Но все же вернулись в свои города. Пропажа товарища еще долго была многолетним нарывом в душах.

Случай из газеты. Одна старушка пошла на кладбище – поправить могилу сына. Никого у нее не было. На могиле стоял хороший памятник из какого-то камня. Но слегка покосился. Она попыталась его выпрямить, но, как оказалось, ему нужно было для падения лишь самое минимальное приложение силы. Памятник упал прямо старушке на голову, размозжив ее. Могила была в каком – то заброшенном углу кладбища, там редко кто бывал. Никто старушки не хватился сразу. Потом соседки забеспокоились. Дней через десять ее нашли случайно какие-то бомжи. Было жаркое лето, труп начал разлагаться. Документов при ней не было, но какой-то догадливый милиционер додумался танцевать от фамилии на упавшем памятнике. Личность установили, сказали соседкам. Но хоронить было некому. Закопала служба захоронения безродных трупов, есть такая в каждом городе.

Одна пожилая дама любила путешествовать. Однажды поехала в свою любимую Англию, и там умерла в гостинице. У нее никого не было. Британские власти пытались связаться с нашими по этому поводу, но все бесполезно. Никто не хотел вывозить труп из Лондона в Россию. История даже получила освещение в средствах массовой информации. Дама была преподавателем английского языка в каком-то чуть ли не университете. Но никому до нее дела не было. Чем все закончилось, неизвестно. Скорее всего, тамошняя служба захоронения безродных трупов после долгих колебаний все же закопала ее. Или сожгла.

Как получается, что человек, с детства окруженный толпой себе подобных и близких даже, к концу жизни, а иногда и к середине, оказывается один? И венец его жизни – безымянная могила, зарастающая бурьяном.

Одна дама ехала на поезде, и ей стало плохо. На какой-то маленькой станции ее вытащили из вагона и положили на перрон. Почему-то на станции не было никого, похожего на врача. Наверняка медицинские работники ехали в поезде, да разве проводники будут их искать? Так она и умерла на перроне. Судьба ее мертвого тела неизвестна. Как потом оказалось, она ехала к дочери, но не предупредила ее об этом. Ну, через сколько-то там времени дочь забеспокоилась. Но следы все были утеряны. Правда, при даме были какие-то документы, но кому все это нужно, вся эта возня. Головная боль, не считая дочери, мучила лишь немного пару железнодорожников со станции. Ну, может, как-то и отправили в ближайший населенный пункт. Может быть, даже что-то и было задокументировано. Вот это уже хуже. Такую смерть нельзя считать незаметной. Но я не пурист. Ничего идеального ведь нет. Сойдет и такой случай.

Один пожилой господин жил в комнате на подселении. Тихо жил, хотя и увлекался спиртным. У него никого не было. Соседи его не любили. И, когда он исчез, даже радовались. Это тоже случай из газеты. Беспокойство стала проявлять жилищно-эксплуатационная контора, да и то через несколько месяцев, когда перестала поступать квартплата. Прошло еще много времени. Какая-то назойливая сотрудница решила поставить точку. Жаба неугомонная, вот есть же такие. Расспросила соседей. Исчез говорят. Вызвали милицию, взломали дверь. Редкий случай для судебно-медицинской практики. Труп сидел на диване, и совершенно мумифицировался! Он как бы высох. Но почему не было запаха? Загадка. Он вообще-то был худой как жердь.

Один мужик приехал летом на дачу к своей любовнице. У него никого не было. То есть, была бывшая жена и дети-подростки, которым она запретила с ним общаться. На даче мужик разругался с любовницей и решил уехать домой в город. В электричке ему стало плохо, и он умер. Ссора была крупной, и любовница решила, что больше видеться с ним не будет. Документов у него при себе не было. На помощь пришла служба захоронения безродных трупов. Через месяца три забеспокоилась бывшая жена, потому, что ей перестали приходить алименты. А на работе дела никому не было до исчезновения рядового сотрудника. Один с работы, нечто вроде приятеля (но не друга) стал интересоваться. Он и любовницу знал. Позвонил ей, она ему и рассказала, что поссорились, и тот уехал домой. Это приятель и жену бывшую знал, позвонил и ей, думал, уж не сошлись ли они вновь. Бывшая ответила почти бранью, так как думала, что бывший муж куда-то сбег. Приятель никуда не пошел. А бывшая написала заявление в милицию, чтобы завели уголовное дело об уклонении от уплаты алиментов. Милиция чего-то искала, куда-то писала. Никаких следов. А служба захоронения безродных трупов фотографий не делает. Не знаю, как насчет описаний. Вероятно, иногда так называемые заинтересованные лица начинают настырничать, и производится эксгумация трупа. И все становится ясным.

Один адвокат, не из маститых, но достаточно известный, отдыхал на юге. По дороге домой где-то в Краснодарском крае умер в поезде. Казалось бы, при нем должны были быть документы. Но никому никакого дела не было. Там же и закопала соответствующая служба. На сей раз все обошлось прекрасно: адвоката ждали дома, и, когда он не приехал, забили тревогу. Подключили знакомых милиционеров. Быстро все выяснили и откопали. Привезли домой и похоронили во второй раз. Все же сама смерть была незаметной. Потому включаю эту историю сюда.

Один мужик поехал в командировку в другой город. Там решил сходить в баню с бассейном. В нем и утонул. То ли сердце, то ли что еще. А может, просто плавать не умел. Что за труп, не известно. Ну кому нужно искать и выяснять? В этой стране никто никому не нужен. Соответствующая служба закопала. При мужике ничего не было почти, а паспорт в гостиничном номере он куда-то запихнул так, что его нашли не сразу. Открыли дверь номера и решили, что постоялец просто уехал. У него никого не было.

Факт существования человека подтверждается многочисленными записями в различных государственных и прочих инстанциях. Кажется, все просто: если человек родился, следовательно, он существует. Как бы не так. Начинается эта муть с актовой записи о рождении. Нет, вру, сначала – медицинская документация из родильного дома, и ее итог – справка о рождении ребенка, которую и несут в ЗАГС. Ну, потом там всякое разное: сначала, и это очень важная бумажка – свидетельство о рождении, потом медицинская карточка в детской поликлинике. И пошло-поехало. Детский сад, школа. Еще там что-то. Паспорт. О, паспорт! У некоторых военный билет. Номер автомата. Разные удостоверения личности. Они на руках, но им корреспондируют разные другие бумаги и записи в многочисленных конторах. Приказы о приеме на работу. Расходные ордера. Пенсионные свидетельства. Личные дела. Сил нет перечислять. Тем не менее, несмотря на всю эту тряхомудию, некоторые умудряются уйти незаметно, проскользнув между шестеренками государственной машины. Ведь положено как? Умер, врачи выдают справку о смерти, на основании которой ЗАГС выдает свидетельство о смерти. Ну и прочие всякие ошметки, например, свидетельство о праве на наследство. Сложнее, если человек ушел незаметно. Самый идеальный случай – когда нет трупа. Если есть заинтересованные лица, они могут обратиться в суд с заявлением об объявлении такого-то умершим. И суд объявляет. Но самый идеальный случай – когда нет “заинтересованных” лиц. Такой человек, про которого нет актовой записи о смерти, непостижимым образом умудряется обмануть пытающееся быть вездесущим и всеконтролирующим государство. Но для этого нужно, чтобы у него никого не было.

Для признания истории идеальной нужно еще, чтобы смерть была ненасильственной. Насильственная тоже неплохо, но это не совсем чисто: в таком случае есть некто, кому выгодна незаметность смерти. Хотя этим “некто” мы можем в нашем рассказе смело пренебречь. Несмотря на то, что он наш союзник. Конкурент даже.

Один мужик жил в большой трехкомнатной квартире. У него никого не было, поскольку он был гомосексуалист и со своими родственниками не общался. Он иногда снимал молодых парней и приводил к себе. Его ошибкой было то, что он выставлял напоказ свою безбедность. Он очень любил изделия из натуральных камней. И все там было уставлено всякими вазами, подсвечниками, да и просто срезами всяких красивых кусков горных пород. Деньгами швырялся, своих молодых одноразовых любовников дорогими винами угощал. Это его и погубило. Один юный проститут усек все это и задумал свое гнусное дело. Он сказал мужику, что в следующий раз придет не один, а со своим дружком. Этот следующий раз и был последним. Они разбили ему голову яшмовым подсвечником. И он потом долго валялся, разлагаясь. Соседи почуяли запах, и завертелась обычная канитель. Дальше неважно.

Чрезвычайно интересна ситуация с незаметной смертью совсем юных созданий. Это, по-видимому, случается совсем редко. Они же не болеют. У них всегда кто-то есть. Ну, они могут быть юными бомжами, их могут изнасиловать и убить, но это все не то. Меня интересует дистиллированная незаметность смерти. Но это трудно. Всегда приходится чем-то поступаться. Главное условие: чтобы у покойника никого не было. Чтобы он был никому не нужен. И тогда незаметная жизнь превращается в незаметную смерть.

Один слабоумный мальчик на Урале любил гулять в районе станции. Туда приехал теперь уже широко известный сексуальный маньяк Чикатило. Он увидел мальчика, почуял возможность своего дикого наслаждения кровью и увел его в лес, где и растерзал. У мальчика кто-то был, но в то же время как бы никого и не было. Ну кому нужен дебил? Он исчез, его и не искали. Даже вздохнули с облегчением. Все бы хорошо, но Чикатило все вспомнил. Поехал со следственной группой и показал место, где он пил кровь дебила. Раскопки, морока. Головная боль родственникам мальчика. Ну пропал и пропал, дебил же. Хорони теперь его.

Один мужик жил уединенно в своем доме возле оврага. Окружающие сторонились его, как и он сам сторонился их. Все же прошел слух, что мужик богатый. Трое подонков из местных решили убить его. Вечером они перебрались через забор, затаились и стали ждать когда мужик выйдет поссать. У него никого не было. Он и вышел. Они стукнули его молотком по голове и зашли в дом. Там кое-что было ценного, они долго рылись. В холодильнике стояла бутылка водки. Они ее распили. Внезапно зазвонил телефон. Трубку они не взяли. Водки нажрались, уснули. Наступил рассвет. Они побоялись выходить днем, ушли как стемнело. Труп мужика затащили в дом еще в первую ночь. Он разлагался. Прошло несколько месяцев. Все же нашлись опять “заинтересованные лица”, черт бы их побрал. Нет, это неидеально, когда какой-то мудак находится и шум поднимает. Дальше все становится неинтересным.

А вот не из жизни, из литературы. Старичок Фирс остался в доме на диване, все уехали, и двери забили. Лакей Яша, сволочь, должен был о нем позаботиться, но не позаботился. “Спасибо, Фирс, спасибо, мой старичок”, - блеяла Раневская. Дворянка сопливая. Жалостливая. Фирс так и помер. У него никого не было. Интересно, он сразу помер, или очухался, и с дивана встал, и начал ползать по дому? Я надеюсь, они заколотили не только двери, но и окна. Эта мысль согревает. Если заколачивали двери и окна, значит, это надолго. Фирс старый и весь высохший, здорово, если он не разложился, а мумифицировался. А еще другое интересно. Вот бы пьесу написать про умирание Фирса. Следующий акт “Вишневого сада”. Все его монологи. Одно действующее лицо. Прямо как у Беккета. Это можно вообразить, но нет времени. Это, кажется, была весна? А, нет, скорее осень. Кажется, август. Весной бы не заколачивали. Значит, люди Лопахина придут только следующей ранней весной. Это классно, несколько месяцев труп имеет счастье быть необнаруженным. Классики свое дело знали хорошо.

Путешественники. Некто Марк Н. Одиночка. Последний раз он решил сходить по уссурийской тайге. И исчез. Тайга огромна. Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги. Это на самом деле так. Огромные возможности для незаметной смерти. Между Обью, Енисеем и Леной. Плюс пространство между Леной и Амуром, который впадает в другой океан. Марка пытался искать отец. Но это бесполезно. В тайге искать бесполезно, она хоть и плоская почти, но мириады деревьев делают ее бесконечно темной. У Марка кто-то был, как минимум отец. Но, по-видимому, все же у него никого не было. Я думаю, он хотел смерти. Он же не мог не понимать, что путешествовать в одиночку опасно. Тайга – это, помимо прочего, еще и изысканное сочетание цветов – зеленого и черного. В таком обрамлении смерть выглядит красиво.

Еще один путешественник, совсем молодой еще парень. На резиновой лодке вздумал переплыть от Чукотки до Аляски. Было такое. И рация была, но в один момент связь пропала. Ничего не известно. Конечно, погиб. Ну, полетали, побарражировали над бесконечной массой воды. Но кому надо? Интересно, ведь океан глубок, и на дне чудовищное давление. Тело опускается на дно, или болтается где-то в критической точке, когда уже не может опускаться дальше? Или я что-то путаю? Вода ведь не сжимается, и нельзя говорить, что при чудовищном давлении она, подобно воздуху применительно к самолету, приобретает свойства твердого тела. Впрочем, это праздное. Главное то, что ни дня, ни времени, и вокруг никого на сотни километров. Хотелось бы верить, что у него никого не было.

Одна старушка жила в пригороде, на отшибе. Дом ее был самый крайний, поэтому только одни соседи могли волноваться из-за своих эстетических чувств. Старушка постепенно сходила с ума. Старческая деменция. У нее никого не было. У соседей был новый дом, двухэтажный, и весь старушкин огород был виден. Как назло. Она постоянно лазила по месиву сорняков. Там же и отправляла свои надобности. Было лето, мозг усыхал, старушка стала рвать на себе одежду, и, в конце концов, стала бродить по огороду совершенно голая. Соседи не выдержали, стали звонить в психдиспансер, в райсобес, еще черт-те куда. Но никому не было дела до их капризов. К счастью, старушка однажды заползла в том, и больше оттуда не вылазила. Это было ближе к осени. Тело ее усохло. Мумификация. Зимой домик занесло снегом. На следующий год летом туда полезли какие-то пацаны. Они были дебилы, но не настолько, чтобы реагировать на мумию. Что дальше, не знаю. Кажется, они подожгли дом. Соседи навострили ушки еще зимой, хотелось оттяпать участок себе. Дальше не интересно.

Другая старушка была не просто старушка, а народная артистка. Она жила в центре Москвы. Во МХАТе играла. Точно, да. Эдвард Олби. “All over” называлась эта пьеса. То есть, все кончено. Подходящее название. Там она играла медсестру. Там вообще одни народные играли. Это был спектакль про заметную смерть. И потом все эти артисты померли. В отличие от них, у нее была потрясающе незаметная смерть. Как и роль не очень заметная, второстепенная даже – медсестра. Похороны потом – не считается. Было так. Она перестала ходить в театр. У нее никого не было, только собака. Нашлись и тут неугомонные, стали интересоваться. Да и репетиции какие-то шли. Через пару недель все-таки взялись капитально. С милицией взломали дверь. Реконструкция событий: умерла внезапно, свалилась прямо на кухне. Собака заподозрила неладное, выла наверно. Но никому ничего не нужно. Собака выла, ее не слушали, звонил телефон, его не слышали. Звук есть, когда его слышат. Если его не слышат, значит, его и нет. Но это еще не все, о, совсем не все! Собака оголодала и сожрала артистке лицо. Ее так и хоронили – с забинтованным лицом. История получила огласку. Бездушных клеймили. Художественная руководительница театра, придурковатая блондинка, где-то что-то визжала в ответ. На могилу никто не ходит. А жаль, артистка-то классная была.

Весь мир состоит из противоположностей. Жизнь и смерть. Верх и низ. Мужчина и женщина. Свет и тьма. И так далее. Когда человек рождается, это всегда заметно. Когда он умирает, это должно быть незаметно. Когда вокруг него суетятся, толпятся, поправляют подушки, причащают и прочее, это противоестественно. Возня уже вокруг трупа – ну так и быть, пусть. В конце концов, от ненужных предметов надо избавляться. Не надо навязывать окружающим свою смерть. К сожалению, это не всегда зависит от умирающего. Но надо стремиться. Вот был один японский фильм, там показано как в давней Японии старых относили в горы, и они там умирали. Главный герой относит туда свою мать, и оставляет среди камней. И начинает валить снег. О, какая тишина стояла в зале на этих кадрах. Он делает порыв вернуться к ней, но она жестоким и непреклонным движением рук запрещает.

Один мужик так и решил. Он уйдет незаметно. У него никого нет. Тогда для кого незаметно? То, что он придумал, это скорее для него самого. Если это реализуется, труп будет недоступен. Например, надо зайти высоко в горы, забраться на какой-нибудь перевал, и с него траверсом по гребню, куда-нибудь выше. Дальше выстрел или яд. Не забыть раздеться. Он вообразил, что любит смерть. Вот и пришла пора доказать самому себе это. Иначе, вся жизнь прожита зря? Стервятники чуют, кружат. Сейчас, сейчас, сейчас.