Виталий КАЛЬПИДИ
Из книги
"ХАКЕР"
 |
Виталий Кальпиди (род. 1957)
– поэт, издатель, культуртрегер, автор книг
“Пласты” (Свердловск, 1990), “Аутсайдеры-2” (Пермь,
1990), “Стихотворения” (Пермь, 1990), “Мерцание”
(Пермь, 1995),
“Ресницы” (Челябинск, 1997),
“Запахи стыда” (1999). Лауреат российской
литературной премии
им. Аполлона Григорьева (1997) за книгу “Ресницы”,
финалист премии “Малый Букер 2000”. Книга
“Мерцание” вошла по версии жюри современной
российской критики в лучшие книги на русском
языке последнего десятилетия прошедшего века.
Сетевые версии книг размещены на сайтах:
http://www.vavilon.ru/texts;
http://rema.ru:8101/poems;
http://guelman.ru/slava/writers/kalp.htm
Новая книга стихов “ХАКЕР”
представляет собой новый виток творчество
известного уральского поэта. Как и все
предыдущие книги этого автора, она еще до своего
выхода из печати привлекала внимание культурной
общественности. Интересен такой факт, что
одновременно с выходом книги в России в Англии
выходит CD со стихами из этой книги в исполнении
автора, для чего в прошлом году на Урал приезжал
представитель звукозаписывающей английской
фирмы. По “мотивам” этого чтения английским
композитором Марком Ливенталем и его группой
была написана музыка, тоже воспроизведенная
на компакте. |
* * *
Печаль природы тратится на то,
что птицы, надломив седые крылья,
слоняются по воздуху, равно
покрытые и перьями, и пылью.
Пространство, подготовленное для
очередного чуда, стало тесным,
и этим изумило не меня,
а небо, что хотело быть чудесным.
Из протабаченных квартир глядят на жизнь
мужи, что по наивности безгрешны,
у них в руках могли сверкать ножи,
но вместо оных – груши и черешня.
Вот, заострив слюною нитку, я
её в ушко пытаюсь вдеть, доколи
с неё не облетает чешуя
и нить не пролезает в рай без боли.
Ноль Цельсия себя как букву “О”
внедрить задумал в слово “Охлажденье”,
я простужаюсь, глядя на него,
глотательные делая движенья.
Меня придумал кое-кто-нибудь,
чтоб я его потом придумал тоже,
и вот он здесь и пробует вздохнуть,
и обрастает вертикальной кожей.
Всё чисто на зелёных небесах,
и плачу я от насморка и счастья,
пока сосновый бор в пустых лесах –
сосновый и строительный отчасти.
И юный мир, покрытый сединой,
своё решился подглядеть рожденье,
он радуги секиру над собой
заносит с непонятным наслажденьем.
И что с того, коль объявлю я всем,
не ведая, что объявляю этим:
“Возмездье раньше наступает, чем
вина, а значит, нет её на свете!”
И барражируя по тёплым небесам,
а иногда по небесам прохладным,
плывёт вода прозрачная, а нам
всегда хотелось розовой – и ладно...…
* * *
...и не столько это рис,
сколько снег нетающий...
Трупы, рыбы и редис –
парадигма та ещё!
... и, во-вторых: моё
презрение вполне
результативно там, где бегают двуного,
двуруко пьют вино, стоят на голове,
потом на ней висят смешно и одиноко.
Числом, уверен, три летят висок к виску
тут чайки над рекой кривой, ругаясь матом,
его я перевёл: “В Москву! В Москву! В Москву!”, –
подняв над головой свой птичий дешифратор.
Кому бы написать в противный Петербург,
который Ленинград да помаленьку – Питер,
что мой котёнок П. хотел про это “мурк”
сказать, но не сказал, а лапкой мордку вытер?
Июль вполне готов, чтоб я, налобщив морщь,
держа в одной руке зажжённой сигарету,
другой хлебал вовсю позавчерашний борщ,
где жирная жара асимметрична лету.
Вот денег много, вот любимая жена,
вот счастье и покой, вот воля каждый вечер,
поэзия давно мне на фиг не нужна,
но, окромя неё, пока заняться нечем.
Без человека жизнь, пожалуй, не смешна,
а также не страшна, и не любвеобильна,
зато равна не трём, поэтому – нежна,
причём не просто так, а очень даже сильно.
В стихах “Вино души” была одна строфа,
которую пришлось ещё на мониторе
под музыку Вива-ля-си-бекар-ля-фа
похерить, дабы не переборщить в миноре.
Попробуем её восстановить: “Людей
Ад либитум *
во все отверстия и щели,
но по желанью в Рай пускает без затей.
На то имевший нас свои имеет цели...”
И редко кто, дожив до “больше сорока”,
боится умереть. И это – непристойно,
и безобразно, и чудовищно, т.к.
становится легко на свете и не больно:
и райский ад вокруг, и адский рай везде,
и вечера светлы в коричневом убранстве,
и трещины видны на льющейся воде,
которая сама – лишь трещина в пространстве.
Смотрите: небеса не очень-то густы,
гнев бога не сильней грозы в районной роще,
и цокает вода, и щёлкают листы
типичных тополей, пока нас нету больше...
[*] Здесь не всё
исчерпывается фонетическим фиглярством, как на
стр. 26. Ad libitum [ад либитум] – известное
латинское выражение,
переводится как “по желанию; как угодно; на
выбор”. Учитывая, что в строфе “дан”
ещё и один из вариантов
перевода, то должно создаться впечатление...
Впрочем, если таковое уже возникло у
читателя, мне его озвучивать
не пристало. Если же не возникло, то
инспирировать его тоже вроде бы не имеет
смысла. Так что очевидное
лукавство этого примечания пусть останется на
моей совести.
В более полном виде книгу
"Хакер" можно прочитать на сайте
"Современная
литература с Вячеславом Курицыным"
Если вас
заинтересовала идея
почитать Кальпиди,
увидеть Кальпиди,
пообщаться с Кальпиди,
напишите! |