Оказывается, за целый месяц ни одной записи! Позор!..
Что сказать в оправдание? Ничего не скажу.
Вот сейчас в Уфе проходят Аксаковские дни и - параллельно - Гуманитарный фестиваль. В понедельник открывается Книжный салон.
Сам Валентин Распутин приехал. Говорит, перед отъездом перечитал Аксакова и окончательно убедился в том, сколь велик был Сергей Тимофеевич.
Еще Распутин говорит, что нынешнее время ему не нравится, не любит он рока и Владимира Сорокина и потому солидарен с "Идущими вместе". Все-таки должна быть нравственная цензура!
А нравственное чувство, спрашиваю я, сидящий в зале. Нравственное чувство должно быть в человеках? И в какой степени цензурный комитет (иль управление), буде он создан идущими вместе с Распутиным, станет способствовать формированию такового возвышенного чувства?
Полагаю, что ни в какой не будет.
Комитеты у нас обычно отдельно от всяких чувств. Особенно возвышенных.
Хотя купил я тут как-то книжку под названием, извините, "ЁПС" (Ерофеев, Пригов, Сорокин) и даже полистал-почитал ее - и душа моя уязвлена стала. Пусто мне сделалось с этими попугайчиками и одиноко.
Литература, ежели ее читать, - опустошение или наполнение?
Ну и решил я убежать от своей малохудожественной хандры куда подальше. Сел в поезд Уфа - Москва и поехал. А в столице на углу Большой Садовой и Малой Бронной зашел в редакцию журнала "Знамя". А там, непосредственно в кабинете главного редактора, - выставка произведений изобразительного искусства Нины Горлановой, любимой мною писательницы из Перми. Глянул я на эти дощечки из ДВП - и как-то сразу мне стало все понятно. Стало понятно, что искусство должно служить... Нет, не народу, а людям.
(Я тогда еще не был знаком с теорией г-на Распутина В. о том, что не всякое население - народ, к нему, великому, на самом деле относятся только лучшие представители. Непонятно только, каким образом эти лучшие определяются. Видимо, голосование по этому вопросу тайное-претайное).
Людям нужно, чтобы в доме на стенке висело нечто - например, рыбка работы Нины Викторовны.
Не обязательно именно в моем, а вообще.
Искусство должно любить жизнь, которая от этой любви станет еще прекраснее.
Вот и главный редактор "Знамени" г-н Чупринин так считает.
Вернее, я не знаю точно, что Сергей Иванович считает. Но показал он мне первый том энциклопедии "Новая Россия: мир литературы", о которой так долго говорили в этой редакции. Между прочим, в составлении этого справочника и Горланова участвовала, и  я тоже руку приложил.
Полистав толстый том и найдя в нем даже самого себя, я окончательно убедился, что смысл писательских занятий все-таки в сложении, а не в вычитании.
И что же мы дальше будем складывать?
Думаю, что-нибудь сложится, если неустанно водить ручкой по бумаге, кисточкой по ДВП, если беспрерывно колотить по клавиатуре компьютера.
Между прочим, Ассоциация русской современной словесности готовится к очередным Григорьевским чтениям. Если я правильно понял, говорить на ней академики будут о толстых журналах, словно бы уходящих в подполье.
Бывшее национальное достояние становится чем-то случайным и необязательным даже в литературной жизни - и возможно, именно это означает, что у нас теперь демократия. Зачем же всем читать один и тот же "Новый мир", если есть "Плейбой", "Птюч" и многое разное другое...
Все-таки нехорошая эта привычка - читать.
Хотя... нам ли судить о качестве наших же привычек?