| Запись двадцатая: ДВАДЦАТЬ
ПЕРВОГО ИЮНЯ Жизнь пошла -
электрическая. Откроешь газету, а из нее в разные
стороны искры сыплются.
В четырех номерах за нынешний, 2001 год
я обнаружил один живой материал - и это
было читательское письмо! (Роман Дм. Быкова "Оправдание"
- не в счет, в журнале он вышел после книжной
публикации.)
Это так знаменитый литературный
скандалист Виктор Топоров обозревает журнал "Новый
мир" ("ЛГ"#23).
Прочитавши этот снисходительно-презрительный
обзор (критерий: тот журнал мертв на столько-то
процентов, а этот - на столько-то; лучшие мертвы
процентов на 80), я кинулся за журналом и разом
прочитал-пролистал сразу три книжки - третью-пятую
- "НМ". И меня обрадовала неправота г-на
Топорова.
я потому так и пишу
что по-другому не умею
и потому так и умею
что по-другому не пишу, -
этими стихами открывается подборка
Ивана Ахметьева "Вот до чего дожил" в пятом
номере. И эти строки есть лучший ответ на
энергичные приставания Топорова к самому
принципу журнальному. (Надо сказать, чем дальше,
тем большему числу наших умников сам этот
принцип кажется уязвимым, но другие обозреватели
судят-рядят о нем будто бы с точки зрения
будущего информационного пространства -
недоразумение заключается лишь в том, что
искусство не является видом информации, ибо оно
не сколько информирует, столько ДЕЗинформирует,
описывая мир черз художественные образы. Так вот,
других - как правило, более образованных
технически, чем эстетически - как-то еще можно
понять: так и умею... что по-другому не пишу)... В
глазах человека с улицы таковые притязания могут
даже означать страстную любовь. В.Т. на любовь не
способен, он останавливается на физиологической
жажде.
Должен сказать, что роман Дмитрия Быкова "Оправдание"
понравился мне очень. А поскольку книжный
вариант до города, где я живу, как-то до сих пор не
добрался, то я очень рад новомировской
публикации.
Хочу оговориться, что обильные публикации Быкова
в различных изданиях вызывали у меня до сих пор
скорее раздражение, чем уважение. И стихи этого
автора не кажутся мне чудом искусства. Но вот то,
как г-н Быков заговорил на этот раз... Нас ведь
всех интересуют принципы отбора, мы боимся
подумать о том, что таковых не было, нет и не будет.
Когда герой Юрия Никулина восклицает в известном
фильме: "А может, меня даже наградят!" -
многомиллионный зритель в едином порыве
замирает в ожидании чуда.
Герои Дмитрия Быкова - это уже следующая фракция
нефтеперегонки. Чуда не бывает. Бывают причуды
коллективного руководства, случаются также и
социальные психозы.
Наличие в книжке элемента филологического
романа (все эти замечательные предположения о
жизни литературных классиков после их гибели
- физической или моральной, - предположения эти,
по-моему проистекают скорее из произведений, чем
из биографий) придает ей еще больше веса в моих,
читательских, глазах.
Несмотря на то, что "Национальный бестселлер"
проплыл мимо Д.Б., я думаю этот памятник тщательно
забитому советскому человеку (то есть "Оправдание")
еще будет оценен по достоинству, то есть - хотя бы
- премирован.
Совершенно замечательно эссе Ирины Роднянской
"Гамбургский ежик в тумане" (третья книжка
"Нового мира"). Топоров, сравнивающий И.Р.в
"Литгазете" с Мадлен Олбрайт, конечно,
льстит Ирине Бенционовне - она никогда не была
железной леди. Роднянская просто
последовательный критик - это больше. И вот
какого же ей признаться:
...в условия профессиональной задачи,
решаемой всю жизнь, вкрался какой-то подвох.
Если к концу века мы только
предчувствуем эту странность, то в начале
другого хотели бы ее избыть. И может, топоровские
призывы "к топору!" и есть попытка такового
избытия-переосмысления, передвигания мебели в
доме, когда на новую денег нет?
Если читать "Новый мир" с конца, если читать
его с начала (безразлично, как, но - если читать, а
не листать с презрением), откроется, что чтение -
занятие благодатное. Несмотря на сидящего в зале
заранее раздраженного зрителя. Несмотря на
люмпен-разоблачителей, которые в любом зеркале
видят исключительно свою физиономию...
И что делать, дорогая редакция "Литературной
газеты"? Снабжать хамские тексты
послесловиями, призывать читателей развернуть
дискуссию (о чем, позвольте спросить) - в то время,
как скандалист умывает руки и идет обедать... |